+7(812)946-57-56
info@historical.pro
1916 год на театрах Мировой войны. Часть I
Военные действия на главнейших театрах Мировой войны в 1916 году были увязаны между собой более тесно, чем в 1915-м. Верховное командование армий стран Антанты попыталось согласовать проведение операций на разных фронтах. Эта тенденция, едва обозначившись в 1916 году, уже в 1917-м была сведена на нет известными событиями в России.
Сама же Россия в 1916 году переживала всё углублявшийся внутриполитический кризис. Хотя её армия в своей материальной части оправилась от поражений, но моральный урон, нанесённый не столько армии, сколько стране в 1915 году, оказался слишком тяжёлым. Просто все его последствия сказались не сразу. В 1916 году Россия вела войну, можно сказать, по инерции. Тем не менее, и в этих условиях она сумела нанести серьёзное поражение Австро-Венгрии, хотя при этом резко истощила собственные изрядно подорванные силы.
На конференции командования союзников в Шантильи (Франция) в феврале 1916 года (представитель России – генерал Я.Г. Жилинский) было принято решение начать генеральное наступление на Русском фронте не позднее 15 июня (н.ст.) 1916 года и на Французском не позднее 1 июля. При этом главный удар Русская армия должна была наносить на северном участке своего фронта – против более сильной германской армии. Эта диспозиция была фактически продиктована России англо-французским командованием из-за отсутствия у генерала Жилинского как чётких инструкций от русской Ставки, так и собственной воли и стратегического мышления.
План Антанты исходил из невозможного предположения, что противник будет пассивно ожидать её ударов. Разумеется, германское верховное командование имело собственные планы наступления и намеревалось упредить своих врагов. Активные операции начались уже в феврале 1916 года.
Перед германским руководством, не сумевшим в 1915 году добиться сепаратной капитуляции России, встала дилемма: где наносить главный удар? До известной степени эта дилемма отражала всё более явственно обозначавшуюся бесперспективность войны на два фронта для Германии. Боязнь углубляться в бездорожные пространства России подсказывала идею перенесения основных усилий снова на Западный театр.
Кроме того, кайзеровские стратеги обладали информацией о внутренней ситуации в России. Более того, они сами, насколько могли, способствовали нагнетанию в России пессимистических и оппозиционных настроений посредством завербованных агитаторов. Конечно, сама по себе пропаганда кайзеровских агентов не могла породить этих настроений, она могла лишь использовать их для дальнейшего разжигания. Но расчёт на грядущую революцию в России уже входит в планы Германии как определённая оперативная данная. В сущности, на другое решение проблемы войны на два фронта Германии надеяться не приходилось, так как выявилась невозможность добиться разгрома России чисто военным путём.
Но пока ещё в России грянет революция, кайзеровской армии было необходимо где-то наступать, чтобы не подорвать свой моральный дух, а главное – верность союзников Германии. Итак, выбор пал на Западный театр, однако было решено ограничиться здесь наступлением с ограниченной целью. Крепостной район Вердена представлял собой ключевую позицию в центре Французского фронта. Именно сюда нацелился германский удар. Взятием Вердена германское главнокомандование рассчитывало поколебать устойчивость всего Французского фронта. Если это не удастся, тогда постараться истощить в сражении материальные ресурсы Франции более сильно, нежели свои, и вызвать тем во Франции недовольство войной и пораженческие настроения.
До известной степени расчёты кайзеровских стратегов уже напоминали попытки утопающего ухватиться за соломинку. Тем более, что объектом наступления с целью обрушить вражеский фронт, вопреки логике, была выбрана не слабая, а самая сильная позиция противника. Эта авантюристическая стратегия обусловливалась страхом перед явственно обозначавшейся перспективой общего поражения. Она пыталась найти себе «рациональное» обоснование в слепой вере во всесокрушающую мощь германской техники и в якобы превосходные качества немецкого солдата по сравнению со всеми его противниками.
21 февраля 1916 года началось наступление германских войск на Верден. После ожесточённых боёв, ценой огромных потерь 25 февраля немцы добились здесь некоторого тактического успеха, взяв важный форт Дуомон. Постепенно немцы приблизились к Вердену с расстояния 12-15 км до 3-4 км. Однако французский фронт так и не был прорван.
Сражение под Верденом приобрело характер боёв на истощение живой силы и боеприпасов. Оно получило зловещее наименование «верденской мясорубки». Суммарные потери обеих сторон за десять месяцев боёв в этом районе составили почти миллион человек. Немцы неоднократно возобновляли наступление, французы отвечали контратаками при первой возможности. В ноябре 1916 года французы перешли в контрнаступление, чтобы ликвидировать угрозу непосредственно Вердену, и к Новому 1917 году полностью восстановили положение, предшествовавшее германскому наступлению. Верденская битва лишний раз показала всю стратегическую бессмысленность атак в лоб укреплённых позиций в век скорострельного оружия.
В разгар немецких атак на Верден французское командование обратилось к русскому с настоятельным требованием предпринять наступление против германских войск. Несмотря на недавние поражения, некомплект в личном составе и материальной части и на полную неподготовленность наступления в разведывательном и оперативно-тактическом смыслах, русское верховное главнокомандование бросило в атаки на Западном фронте у озера Нарочь в Белоруссии 8 корпусов и на Северном фронте с плацдармов на Западной Двине 4 корпуса. Эти атаки, производившиеся с 18 по 30 марта, были, как и следовало ожидать, полностью отбиты немцами с огромными потерями для наших войск. Наступление не выполнило и своей ближайшей цели – оно не отвлекло из Франции в Россию ни одной дивизии германских войск.
Ставка Верховного главнокомандования, поручив исполнение оперативного плана командованиям фронтов и армий, полностью устранилась от координации их усилий. Эта черта проявлялась и в дальнейшем. Николай II не желал приказывать, очевидно, чувствуя себя недостаточно компетентным, а генерал М.В. Алексеев, будучи равным по чину главнокомандующим фронтами, также ограничивался функцией, как сказали бы сегодня, модератора. Таким образом, происшедшая осенью 1915 года смена Верховного главнокомандующего (великого князя на царя) и его начальника штаба (Янушкевича на Алексеева) не прибавила русской Ставке ни осмысленности действий, ни эффективности.
15 мая 1916 года началось наступление австрийцев на Итальянском фронте. Удар наносился из Южного Тироля в направлении на Виченцу – в левый фланг расположения всей итальянской армии с последующим заходом ей в глубокий стратегический тыл. В случае удачного выполнения удара вся итальянская армия отрезалась от страны и вынуждена была бы капитулировать. В первые дни наступление развивалось успешно. Итальянское командование запаниковало. Оно обратилось за помощью к французскому командованию, но то ответило, что не может ничего предпринять до 1 июля и в свою очередь, по обыкновению, обратилось к России с требованием скорее начать наступление. Сам итальянский король Виктор-Эммануил III послал умоляющую телеграмму Николаю II.
Николай II, что с ним иногда случалось, принял политическое решение, повелев начать наступление в ближайшие дни. Только наступление Юго-Западного фронта могло привести к снятию австрийских войск с Итальянского театра. Поэтому наступать предстояло Юго-Западному фронту, которому отводилась второстепенная роль в общем русском плане летней кампании. Однако волею судеб именно русский Юго-Западный фронт (которым с марта 1916 года командовал генерал А.А. Брусилов) стал главным действующим лицом событий 1916 года не только на Русском театре, но и в масштабах всей Мировой войны.
К тому моменту, когда 3 июня (21 мая) 1916 года Юго-Западный фронт двинулся в наступление (на двенадцать дней раньше самого раннего из запланированных сроков), необходимость в спешной помощи итальянцам со стороны Русской армии уже отпала. Итальянцы справились с кризисом на своём фронте собственными силами. Вообще, как выяснилось, итальянские руководители сильно преувеличивали опасность складывавшегося у них положения. Но русское наступление откладывать уже не стали.
Так как основной задачей наступления Юго-Западного фронта прежде полагалось отвлечение войск противника из полосы русского Западного фронта (где должен был наноситься главный удар), а теперь ею стало такое же отвлечение, но только из Италии, то русское командование не задавалось здесь дальними стратегическими целями. Может быть, именно поэтому удар оказался поначалу столь неожиданно успешным. Брусилов планировал прорвать тактический фронт австрийцев в четырёх местах – по количеству армий Юго-Западного фронта.
Стратегическая внезапность Брусиловского прорыва была достигнута тем, что направления главного удара как такового не было. Все четыре армии Юго-Западного фронта одновременно наносили короткие сосредоточенные удары. В 8-й (на Ковельском направлении) и 11-й (на Львовском) армиях артиллерийская подготовка началась 3 июня, а атака неприятельских позиций была произведена 5 июня. В 7-й армии (Станиславское направление) эти сроки были сдвинуты на день позже. В 9-й армии (Черновицкое направление) артиллерийская подготовка имела характер короткого огневого шквала, и атака была произведена в тот же день – 4 июня. Все армии достигли успеха, прорвав фронт противника на различную оперативную глубину.
Необходимо напомнить имена русских военачальников, которые под руководством выдающегося полководца тоже показали, на что способно русское военное искусство даже в час своего заката. Это: Д.Г. Щербачёв (командующий 7-й армией), А.М. Каледин (8-я армия), П.А. Лечицкий (9-я армия), К.В. Сахаров (11-я армия). Характерно, что своего успеха войска Брусилова добились, не имея превосходства в силах над противником, а по количеству тяжёлой артиллерии даже уступая ему.
Наиболее глубокий прорыв удался 8-й армии на Луцком направлении. Город Луцк был занят русскими войсками уже 7 июня. Количество австрийских пленных за первые десять дней составило более 150 тысяч человек. Однако успех достался русским дорогой ценой – почти полмиллиона убитых и раненых за этот же период. Общее же количество потерь русских войск за всю летнюю кампанию 1916 года на Юго-Западном фронте достигло полутора миллионов, то есть не меньше потерь Антанты за то же время в сражениях на Западном театре. Потери русских войск были существенно выше потерь противника. Главным образом это было вызвано неоправданным продолжением наступления после того, как были утрачены все оперативные предпосылки для развития его успеха.
Наступление Юго-Западного фронта выполнило те задачи, ради которых оно предпринималось, в первые десять дней. После этого наступавшие войска, испытывая обычные трудности со снабжением, наткнулись на спешно переброшенные германские резервы. В таких условиях наступление следовало прекратить. Но русское командование переоценило степень первоначальных успехов и поставило войскам новые наступательные задачи. 8-й армии предстояло брать Ковель, 11-й – Львов, 7-й и 9-й – достичь Карпат. Армии Юго-западного фронта должны были механически продолжать наступление в тех же направлениях, в которых они наносили короткие первоначальные удары, не имевшие оперативных целей. Армии бросались по расходящимся направлениям без должной концентрации сил и средств на каком-то одном направлении главного удара.
Отчасти это решение объяснялось пассивностью русского Западного фронта [1] (главнокомандующий – генерал Эверт), который вместо 15 июня перешёл в наступление только 2 июля и совершенно безрезультатно. Пока Западный фронт только готовился перейти в наступление, Юго-Западному предстояло отвлекать на себя силы противника. Когда же выяснилось, что Западный фронт вообще не сможет всерьёз наступать, Ставка ВГК решила окончательно перенести тяжесть усилий на Юго-Западный фронт, где всё-таки какой-то успех был достигнут.
1 июля (ни днём раньше намеченного срока!) англо-французские войска перешли в наступление в районе реки Сомма. Начавшееся здесь сражение продолжалось до середины ноября 1916 года. Оно в ещё большей степени, чем Верденское, заслужило наименование «мясорубки». Общие потери обеих сторон превысили здесь 1 300 000 человек. Союзники неоднократно возобновляли попытки прорвать линию германской обороны после ожесточённых артиллерийских обстрелов. Битва на Сомме знаменита тем, что в ней впервые были применены танки (англичанами), которые, однако, не внесли перелома в позиционный характер военных действий. За четыре с половиной месяца союзники продвинулись на фронте шириной в 45 км на глубину лишь 8-12 км.
Для сравнения: за два с половиной месяца наиболее интенсивных операций войска русского Юго-Западного фронта продвинулись в полосе шириной 500 км на глубину 70-120 км. Русский театр Мировой войны и в 1916 году оставался главным, более всего определяющим динамику событий.
Брусиловский прорыв, начало англо-французского наступления на Сомме, а затем объявление Румынией войны странам Четверного союза привели к перестановкам в германском верховном командовании. Начальник Генштаба Эрих фон Фалькенгайн, не предусмотревший всех этих неприятных для Германии сюрпризов, 29 августа ушёл со своего поста и до конца войны провоевал в должности командующего армией. На его место заступил Пауль фон Гинденбург со своим помощником Эрихом Людендорфом в должности генерал-квартирмейстера.
Центральные державы впервые с начала войны были вынуждены отбивать ожесточённые атаки противников сразу на обоих главных фронтах. При этом самым опасным признавался Русский фронт. Об этом свидетельствует резкое увеличение здесь количества войск Центральных держав с начала Брусиловского наступления: 81 дивизия (в том числе 46 германских) – до его начала, 90 дивизий (из них 51 германская) – в июле 1916 г., 101 (57) – в августе и 108 (64) – в сентябре. В то же время количество германских войск на Западе, несмотря на англо-французское наступление на Сомме, оставалось почти неизменным: 113 дивизий в июне, 112 в июле, 111 в августе и 110 в сентябре (121 в октябре в связи с затуханием активных операций на Русском фронте). Эти цифры не дают всей картины, так как с Западного театра на Русский в период Брусиловского наступления было снято и отправлено 11 опытных германских дивизий, заменённых, в свою очередь, менее ценными частями.
Характерно, что наращивание германских сил на обоих фронтах производилось за счёт стратегических резервов и дополнительных мобилизаций, то есть путём вынужденного снижения среднего качественного уровня войск. Кампания 1916 года впервые явственно показала начавшееся истощение людских ресурсов Германии. В Австро-Венгрии эта проблема встала ещё раньше.
Ярослав Бутаков
[1] Не путать с Западноевропейским (Французским) театром военных действий!
