Русские цели в войне, как они понимались в русском обществе

В начале 1915 года на Русском ТВД продолжалась борьба за стратегическую инициативу, с переменным успехом шедшая с самого начала войны. 15 (3) января Верховный главнокомандующий Русской армией великий князь Николай Николаевич утвердил план своего генерал-квартирмейстера Ю. Данилова, согласно которому признавалось необходимым завершить войну победоносным наступлением на Берлин. Предварительным условием для взятия германской столицы указывалось овладение Восточной Пруссией.

Одновременно с этим в германской штаб-квартире Восточного фронта (главнокомандующий – фельдмаршал Гинденбург, начальник штаба – генерал Людендорф, генерал-квартирмейстер – генерал Хоффманн) было принято решение уже в 20-х числах января атаковать русские войска австрийскими и германскими в Карпатах. Это было демонстрационное наступление. Основную операцию германское командование запланировало против 10-й армии русского Северо-Западного фронта (командующий – генерал от инфантерии Сиверс), занимавшей юго-восточный угол Восточной Пруссии. Это была частная наступательная операция, но, по замыслу германских стратегов, она должна была ослабить Русский фронт перед решающими сражениями кампании..

Русский Юго-Западный фронт под главнокомандованием генерала от артиллерии Иванова отбил австро-германские атаки и сам перешёл в контрнаступление. 5 февраля (23 января) Ставка ВГК утвердила план Иванова, предусматривавший нанесение решительного удара по противнику в Карпатах с целью выхода на Венгерскую равнину. Тем самым Ставка подрывала свой первоначальный план основного удара по Германии. Наступать одновременно обоими фронтами с решительными целями в двух расходящихся направлениях явно превышало возможности Русской армии.

В целом, итоги зимних сражений 1915 года оказались неблагоприятными для Русской армии. Одержанные кое-где тактические успехи наших войск были куплены слишком дорогой ценой. «Второй Танненберг» в Августовских лесах предотвратить не удалось. Самое же плохое состояло в том, что военная промышленность и военное снабжение России были не в состоянии где-то до июля 1915 года обеспечить действующую армию боеприпасами в достаточном количестве. В то же время германское командование, имея более мощную военно-промышленную базу, расходовало силы и средства в эту зимнюю кампанию весьма экономно. Оно не задавалось большими стратегическими целями. Его операции в этот период имели ограниченный характер коротких, но чувствительных ударов. Генеральное же наступление предстояло поздней весной.

22 (9) июня 1915 года противник вступил в оставленный русскими Львов. В тот же день генералу Макензену было присвоено звание фельдмаршала. К концу июня русские войска были вынуждены очистить почти всю захваченную в предшествующие месяцы войны территорию австрийской Галиции и отступить за государственную границу, исключая район Тернополя.

Гинденбург предлагал охватить как можно больше русских войск одним глубоким фланговым ударом в направлении Ковно – Вильно с последующим поворотом на юг. Начальник Генштаба Фалькенгайн указывал, что в этом случае действия северной ударной группы не будут согласованы с наступлением группы армий Макензена на южном фасе Польского выступа и приведут к тому, что русские, почувствовав угрозу своим флангам, успеют вывести свои армии из Польши. Он предлагал нанести короткий удар восточнее Варшавы навстречу Макензену, чтобы наверняка взять в «Канны» какую-то часть русских войск.

На совещании 2 июля (19 июня) в Позене кайзер согласился с предложениями Фалькенгайна. Одновременно, чтобы не задеть честолюбие Гинденбурга, Вильгельм II повелел нанести удар и в указанном им направлении. Против нашего Северо-Западного фронта (главнокомандующий с марта 1915 года – генерал от инфантерии М.В. Алексеев) действовали две ударные германские армии – 8-я и 10-я, которым предстояло наступать в разных направлениях. В результате ни одна из них не оказалась достаточно сильной, чтобы выполнить стратегическую задачу-максимум.

К этому времени в Северо-Западном фронте было объединено большинство русских армий. Фронт протягивался от Балтийского моря до Волыни. Ожидая германского наступления, Алексеев добился 5 июля (22 июня) от Ставки разрешения отвести, в случае необходимости, вверенные войска, но только не дальше линии Осовец – Белосток – Брест-Литовск. В результате пришлось отступать намного дальше…

13 июля (30 июня) началось германское наступление в Северной Польше. Одновременно группа армий Макензена продолжала наступление с юга Польши. 30 (17) июля противник вошёл в Люблин, а в годовщину объявления войны – в Холм. Алексеев приступил к эвакуации Варшавы. Превосходная крепость Новогеоргиевск (Модлин) к северу от Варшавы должна была задержать продвижение немцев на какое-то время. Однако в последний момент Алексеев по непонятной причине сменил опытный гарнизон крепости, специально подготовленный для её обороны в осаде, на непривычные к этому полевые войска. Крепость была обречена…

5 августа (23 июля) 1915 года германские войска вступили в оставленную русскими Варшаву. 9 августа (27 июля) началась осада Новогеоргиевска. После десяти дней бомбардировки неопытного гарнизона первыми сдали нервы у… коменданта крепости генерала Бобыря. 19 (6) августа он сдался в плен и уже из плена отдал приказ сложить оружие ещё державшимся защитникам Новогеоргиевска. 83 тысячи русских капитулировали. Трофеями немцев стали 1200 орудий – почти одна пятая всей артиллерии, находившейся на вооружении действующей Русской армии…

Падение Новогеоргиевска деморализующее подействовало на командование крепости Ковно. 22 (9) августа её комендант генерал Григорьев бежал в тыл (где был вскоре арестован, судим и приговорён к 15 годам каторги). Крепость тут же сдалась, не прослужив русским ни в малой степени как опорный пункт фронта по Неману. Позорная утрата Новогеоргиевска и Ковно, подробности коей было невозможно скрыть от страны, оказала самое удручающее влияние на народные настроения… К этому времени русские войска были отведены на линию западнее Риги – Поневеж – река Неман от Ковно до Гродно – Брест-Литовск – верхнее течение Западного Буга – р.Стрыпа. Однако удержаться на этой линии не было теперь ни малейшей возможности. Противник активизировался по всему фронту, русские войска переживали деморализацию.

В этих условиях Николай II принял решение лично встать во главе действующей Русской армии . Это решение много критиковалось и тогда, и впоследствии, и наверняка ещё неоднократно будет названо одним из «роковых» решений последнего российского императора. Однако совершенно очевидно, что как стратег царь был не хуже великого князя, а новый начальник штаба Ставки – генерал Алексеев – был намного компетентнее Янушкевича. На рядовом же составе Русской армии, вовсе не затронутом ещё в то время оппозиционными настроениями, известие о личном возглавлении армии государем могло отразиться только благотворно, в худшем случае нейтрально. Фактом является то, что в течение месяца после вступления Николая II на пост Верховного главнокомандующего Русская армия постепенно прекратила отход, хотя к этому была масса объективных причин.

Во-первых, постепенно ликвидировался кризис в снабжении Русской армии оружием и боеприпасами. Во-вторых, германские войска вступали в область, слабо обеспеченную сетью железных дорог, где неминуемо должно было ухудшиться снабжение наступающих. Командование противника в этих условиях предпочитало само не зарываться слишком глубоко в русскую территорию, памятую о судьбе «Великой» армии Наполеона столетием ранее. До конца сентября Восточный фронт в основных чертах установился по рубежу Западной Двины (с русскими плацдармами у Риги, Якобштадта и Двинска), западнее Постав, Вилейки и Молодечно, восточнее Барановичей и Пинска, по р.Стырь, восточнее Луцка, западнее Дубно и по рр.Стрыпа и Днестр до румынской границы. Была ликвидирована попытка германской конницы выйти на сообщения нашего Западного фронта в районе Минска (Свенцянский прорыв германской кавалерии). Юго-Западный фронт нанёс несколько коротких контрударов наступающим австрийцам. В ходе одного из них был временно отбит у противника Луцк (правда, вскоре его пришлось снова оставить).

Наступлением 1915 года на Восточном фронте Германии не удалось вынудить Российскую империю к немедленному сепаратному миру. Однако неблагоприятные последствия сражений этой кампании для России были громадны. Точные цифры потерь наверняка уже никогда не будут установлены, но во всяком случае кадровая Русская армия была выбита почти полностью. Новые пополнения уже не могли достигнуть качества прежних войск, и производились они ценой большого напряжения для архаичной экономики России, где главным орудием производства по-прежнему был человек, а не машина. Были оставлены врагу богатейшие западные области Империи – Польша, Литва, Курляндия, Западная Белоруссия, Волынь (не говоря уж о ранее завоёванной австрийской Галиции), где перед войной проживало более 15 млн. населения. Были утрачены все приграничные крепости и сеть рокадных железных дорог – те и другие строились специально для войны с Германией… Если Верховное командование Русской армии не могло совсем предотвратить поражений 1915 года, то оно могло, по крайней мере, амортизировать неизбежный вражеский удар. Для этого нужно было решиться жертвовать пространством, чтобы спасти войска и выиграть время. Был необходим произведённый вовремя глубокий отступательный манёвр. Ставка не могла на него решиться. Нет даже указаний, что кто-то его заранее предлагал. В войне новейшего времени оставление малейшей территории врагу стало считаться политическим поражением, и боязнь негативной реакции общественного мнения подчас перевешивала очевидные стратегические соображения, к явному вреду для армии и для страны…

России был нанесён тяжелейший удар. Что ожидает Россию после него – долгая мучительная агония или возрождение – должны были показать события следующих двух лет. А тем временем Центральные державы сочли возможным решить другую стратегическую проблему – вывод Сербии из войны и установление полного контроля над Балканским полуостровом. Эти задачи можно было выполнить благодаря вступлению Болгарии в войну, произошедшему 14 (1) октября 1915 года. Теперь Тройственный союз стал Четверным и оставался таким до 1918 года.

Болгария считала себя особенно обиженной Сербией во 2-ю Балканскую войну 1913 года. С выступлением Болгарии Центральные державы получали прекрасный шанс взять в тыл всё расположение сербской армии. На решение болгарской правящей верхушки определяющее влияние оказали победы австро-германцев на Русском фронте летом 1915 года. Всей стратегической операцией против Сербии руководил уже известный нам Макензен. Из-за неравенства сил и невыгодного стратегического положения руководство Сербии было вынуждено принять тяжелейшее решение – оставить страну, чтобы спасти армию. Путь отхода в Северную Грецию, где тем временем высадились англо-французские войска, открыв Балканский фронт, были перехвачены болгарами. Сербская армия в декабре 1915 года отступила через Албанию к Адриатическому морю, где была перевезена английскими кораблями на греческий остров Корфу, приведена в порядок и впоследствии направлена на новый Балканский фронт . Вследствие открытия нового Балканского фронта союзники приняли решение прекратить десантную операцию против Турции по захвату Дарданелл, которую они безуспешно пытались провести с апреля 1915 года. В январе 1916 года англо-французский плацдарм на Галлиполийском полуострове, полностью обложенный турецкими войсками с суши, был эвакуирован союзниками.

События на Западноевропейском ТВД, где было сосредоточено свыше половины германских сухопутных сил и почти все сухопутные силы Франции и Англии, занимают весьма незначительное место в кампании 1915 года. Правда, в ходе неё союзники предприняли несколько попыток наступления, преимущественно в начале года, однако результаты оказались более чем скромными. Во время же германского натиска на Россию активность союзников на своём фронте внезапно резко снизилась. 9 мая 1915 года они атаковали немцев в Артуа у Арраса, имели незначительный тактический успех и вынуждены были прекратить операцию через неделю. Повторно они атаковали германские позиции в этом же районе в июне (по непосредственной просьбе русского верховного командования) и с тем же ничтожным результатом. Весь последующий 4-месячный период самых тяжелых боев на Русском фронте – с июня по сентябрь 1915 года – англо-французские войска простояли в бездействии. Лишь осенью, когда германский натиск на Россию стал уже ослабевать, они предприняли более серьезную попытку наступления. Местом действия на сей раз стала Шампань. 25 сентября 1915 года французы ринулись в атаку и добились самого крупного, после битвы на Марне, успеха. Однако, как это не раз бывало в ходе той войны, тактический прорыв не удалось развить в оперативный. К 20 октября бои затихли.

Немцы за это время ослабили свои войска на Русском фронте на 16 дивизий, из которых 11 были вынуждены перебросить против французов. Однако это было связано, прежде всего, с прекращением активных операций на Востоке. Летом же 1915 года все переброски войск германское командование производило только с Запада на Восток! Вряд ли следует считать описанные попытки союзников, как то иногда делается в нашей литературе, предпринятыми только для «отвода глаз» и «очистки совести». Нет достаточных оснований отказать французскому и британскому командованию, тем более – их солдатам, в стремлении помочь своему восточному союзнику. Но ни французы, ни тем паче англичане ещё совершенно не умели преодолевать глубоко эшелонированную оборону, насыщенную огневыми средствами. Выход из позиционного тупика на Западном фронте произошёл только в 1918 году и связан он был с насыщением войск тяжёлой артиллерией и новым средством борьбы – танками. Пока же наступления союзников приводили только к шокирующим потерям. Показательным является пример попытки прорыва немецкого фронта англичанами в Пикардии в марте 1915 года: «У Нев-Шапель командующий английской 1-й армией ген. Хейг двинул 48 батальонов Индийского корпуса для прорыва расположения 3 германских батальонов. Пропорция обеих сторон определялась как 16:1; подготовка атаки англичанами была солидная: действовало 343 орудия, сзади была сосредоточена масса английской конницы для использования прорыва. Однако прорыв ограничился лишь овладением англичанами деревни Нев-Шапель с потерей 12 тыс. человек» . 12 тысяч – это, значит, полегла почти целая дивизия. В бою всего против трех батальонов, то есть одного полка немцев! Так воевали в тот период союзники…

Впрочем, мы имеем авторитетное свидетельство со стороны тогдашнего британского министра военного снабжения Дэвида Ллойд-Джорджа о том, что союзники в 1915 году действительно не предприняли всего, что от них зависело, для облегчения положения гибнущей Русской армии: «История предъявит счёт военному командованию Франции и Англии, которое в своём эгоистическом упрямстве обрекло своих русских товарищей по оружию на гибель, тогда как Англия и Франция так легко могли спасти русских и таким образом помогли бы лучше всего и себе» .

Военные действия на Закавказском ТВД шли своим чередом, не будучи никак увязаны с кампанией на Восточноевропейском ТВД. После победы под Сарыкамышем в последних числах декабря (ст.ст.) 1914 года, русские войска до конца войны владели здесь стратегической инициативой. Правда, в 1915 году продвижение было довольно скромным. В июле 1915 года русские войска отдельной Кавказской армии (главнокомандующий – генерал от кавалерии И.И. Воронцов-Дашков, с сентября – великий князь Николай Николаевич, начальника штаба и фактический командующий – генерал от инфантерии Н.И. Юденич) успешно отразили (Евфратская операция, 22 июля – 13 августа) контрнаступление 3-й турецкой армии и нанесли ей тяжёлое поражение.

Кавказский фронт был единственным, где дела Турции в 1915 году шли явно неудачно. На Галлиполийском полуострове турки прочно локализовали англо-французский десант, высаженный здесь 25 апреля, и предотвратили захват союзниками Дарданелл. В конце года союзники приняли решение об эвакуации Галлиполийского плацдарма (см. выше). Хотя попытка турок захватить Суэцкий канал в феврале 1915 года была отбита англичанами, но турки продолжали удерживать за собой позиции на Синайском полуострове, не позволяя англичанам вторгнуться из Египта в Палестину. В Месопотамии методичное наступление англичан, происходившее с конца 1914 года, обернулось для них страшным поражением. 22 ноября 1915 года у развалин Ктесифона южнее Багдада британский экспедиционный корпус был наголову разгромлен турками. Остатки английских войск были заперты в крепости Кут-эль-Амара. Необходимо заметить, что фактическими руководителями турецких армий во всех операциях были германские генералы.

Италия, объявив, как мы уже сказали, 23 мая 1915 года войну Австро-Венгрии, была неспособна вести серьёзные наступательные действия, хотя её силы количественно вдвое превышали силы противника. В Африке в течение 1915 года Германия потеряла Юго-Западную Африку (Намибию) и Камерун (столица Яунде была сдана в январе 1916 года). Из всех колоний под контролем Германии оставалась только Танганьика в Восточной Африке. Океанская стратегия Германии, после того, как её рейдерский флот был уничтожен англичанами в 1914 году, колебалась между двумя полюсами. Канцлер Бетман-Гольвег, имевший большое влияние на кайзера, препятствовал активным действиям германского флота под предлогом опасений его уничтожения; на самом же деле – рассчитывая на сговор с Англией и отрыв её от Антанты. Главнокомандующий флотом гросс-адмирал Тирпиц считал германские военно-морские силы вполне способными дать генеральное сражение «владычице морей». Кроме того, он настаивал на неограниченном использовании подводных лодок против британских коммерческих судов, чтобы лишить Великобританию жизненно важного для неё импорта.

Линия канцлера получила поддержку после неудачного для немцев морского боя 23 января у Доггер-банки в Северном море, где германская эскадра потерпела поражение от примерно равной по силам английской. Потопление коммерческих судов натолкнулось на решительный протест со стороны Соединённых Штатов Америки, особенно после того, как 7 мая был потоплен пароход «Лузитания», на котором оказалось много американцев. Подводная война была приостановлена кайзеровским правительством во избежание дальнейших дипломатических осложнений. В результате всех этих событий германский океанский флот оказался запертым в Вильгельмсхафене и обречён на бездействие. Потерпев неудачу в попытках склонить кайзера и канцлера к своей стратегии, Тирпиц ушёл в отставку в начале 1916 года, незадолго до самых крупных событий войны на море.

Победы Центральных держав над Россией и Сербией стали самым впечатляющим результатом кампании 1915 года. Однако эти победы так и не смогли уменьшить общего военного бремени Германии и её союзников. Россия не была выведена из войны, и даже армия Сербии, несмотря на полную оккупацию этой страны, продолжала сражаться на новом фронте. Ни один из театров военных действий не был ликвидирован. Установление единого геополитического пространства Четверного блока от Северного моря до Месопотамии не решило экономических проблем Германии, где уже в ноябре 1915 года, на фоне военных успехов, пришлось перейти к строгому нормированию отпуска продуктов населению.

[1] Мировая война опровергала все многовековые каноны, среди которых – сезонная и погодная обусловленность активных военных действий.

[2] Смена Верховного главнокомандующего произошла 4 сентября (22 августа), в ближайшие же дни Ставка переехала из Барановичей в Могилёв.

[3] Ещё 17 (4) августа Северо-Западный фронт русских войск был разделён на Северный и Западный. Северным стал командовать Рузский. Главнокомандующим Западного фронта, после назначения Алексеева начальником штаба Верховного, стал генерал от инфантерии Эверт.

[4] Одной из легенд Первой мировой войны является то, будто Николай II пригрозил союзникам сепаратным выходом России из войны, если те не окажут помощи сербской армии. Но высадку на Балканах союзники планировали ещё в конце 1914 года. Особенно настаивал на ней первый лорд британского Адмиралтейства Уинстон Черчилль, называвший Балканы «мягким подбрюшьем Европы». Легенда может относиться лишь к отправлению кораблей для эвакуации вышедшей к побережью сербской армии. При этом сомнительно, чтобы российский император делал подобные резкие представления, как то показывает весь характер его политики по отношению к союзникам в течение всей войны.

[5] А.М. Зайончковский. Первая мировая война. СПб, 2000. С. 367./p>

[6] Д. Ллойд-Джордж. Военные мемуары (пер. с англ.). М., 1934. Т. 1-2. С. 317.