КОНТАКТЫ:
+7(812)946-57-56
info@historical.pro
Ярослав Гашек

Ярослав Гашек

Ярослав ГашекПочти три месяца, с июля по сентябрь 1915 года, ефрейтор Ярослав Гашек воевал в составе 91-го стрелкового полка Австро-венгерской армии, наступающей по Галиции и Волыни, был даже награжден медалью. Утром 24 сентября 1915 года возле села Хорупань, около Дубно, полк сдался в плен русским. В нем среди 509 солдат и офицеров был Ярослав Гашек. Как и остальные, он шел в плен добровольно. Пленные под конвоем казаков, сопровождаемые возгласами «Сволочь австрийская! Мать твою!.. Быстрее!», пешком пришли с фронта в Житомир, в тюрьму, а оттуда поездом были доставлены в Киев. С вокзала в лагерь шли через город в предвечерних сумерках. Высокие дома, обсаженные деревьями улицы, освещенные кафе… Прошли по Крещатику. Гашек увидел вывеску «Музыкальный магазин Й. Й. Йиндржишек» (Крещатик 41, дом не сохранился, стоял бльзко от прерсечения нынешней улицы Богдана Хмельницкого с Крещатиком). Слышалась чешская речь. Кто-то незнакомый бросил пленным пачки папирос. С освещенного Крещатика пленные перешли на темную улицу (вероятно, Владимирский спуск), подошли к Днепру. По Цепному мосту ( разрушен польскими войсками в 1920 году) перешли через Днепр и вышли за город. Дул холодный ветер, за рекой стало теплее — там был лес. Шли дальше. Мимо двигался поезд, в нем люди укладывались спать. Когда поезд проехал, открылась надпись «Дарница». Это была железнодорожная станция и поселок в Остерском уезде Черниговской губернии (сейчас это Дарницкий район Киева). Повернули к ответвленным железнодорожным путям, увидели указатель направления — «Лагерь военнопленных». Вокруг проволочный забор, через каждые 50 шагов — охранник, а через редкий лес было видно, как вдали в круге света двигались военнопленные. С криком и ударами, как скот, пленных загнали в ворота. Дарницкий лагерь находился недалеко от вокзала и железнодорожной линии, идущей к Борисполю. Здесь Гашек потерял из виду своих знакомых — надпоручика Лукаса и его ординарца Страшлипку, главного источника «швейковщины». В декабре Ярослав Гашек в числе 600 пленных был перевезен в лагерь Тоцкое, что за Самарой, между Бузулуком и Оренбургом. Это то место, где в 1954 г проводились учения со взрывом реальной атомной бомбы и 45 000 военнослужащих проводили маневры после взрыва в зоне высокой радиации. Среди пленных в лагере свирепствовал тиф. Из 16 тысяч пленных шесть тысяч умерли. Гашек переболел дважды, видимо, сыпным тифом и еще чем-то, каждый день смотрел в глаза смерти. В глубоком заволжском тылу мертвых было вокруг него больше, чем на фронте. Выжил он чудом. Были моменты, когда его считали умершим. 21 —го апреля 1916 года российское правительство разрешило принимать в армию добровольцев из военнопленных чехов и словаков. В лагерь сразу пришли агитаторы из Клуба сотрудников Союза чехословацких обществ, которые приглашали к вступлению в Чехословацкий стрелковый полк, уже воевавший на фронте. Ослабленный, еле передвигавшийся Гашек одним из первых подал заявление о вступлении в войско и был направлен в Киев. Дорога из Тоцкого пролетела как один веселый день. Встреча в Киеве на вокзале была торжественной, с оркестром и приветствиями. Теперь не было грубостей, пинков и поминания чьей-то матери. Прибывшие пленные построились в колонну и двинулись в направлении университета. Сначала шли по Безаковской (теперь переименована в С. Петлюры), у памятника Бобринскому (теперь там конный памятник Щорсу) повернули на Бибиковский бульвар (бульвар Шевченко), шли вдоль ботанического сада. Вокруг море зелени, светит солнце, но ослабели ноги — если бы не музыка, идти было бы невозможно. Прошли через широкие железные ворота Владимирского университета — так называли его чехи по аналогии с Карловым университетом в Праге. Запахло домом: свининой, кнедликами и капустой. Гашек боялся встречи со знакомыми, не хотел расспросов. Однако один молодой человек узнал его. Это был официант из пражского богемного «Монмартра» Яначек. Медкомиссия не пускала его на фронт — он был очень худой. Гашек сам стал расспрашивать Яначека о друзьях, но тот о них ничего не знал.

 Гашек в пути на фронт в австрийской армииДвадцать девятого июня 1916 года Ярослав Гашек был зачислен в 1-ю запасную роту. Это был резерв 1-го стрелкового полка. В университетском дворе он получил белье, одежду и обувь, после бани оделся. Яначек не отпустил его сразу в расположение роты, а повел в кафе «У чешской короны» на улице Фундуклеевской, 19 (Богдана Хмельницкого, дом снесен). Подойдя к Николаевскому саду (парк Т. Шевченко), прочитали объявление: «Вход собакам и нижним чинам строго воспрещен». Но Гашек пошел, и их сразу остановил поручик. Яначек прошептал Ярославу: «Делай вид, что не понимаешь». «Из какой вы части?» — спросил поручик. Яначек сказал заученную фразу: «Я доброволец 1-й запасной стрелковой роты Чехословацкой бригады». Спустя несколько минут они были в чешском кафе напротив Оперного театра. Это было низкое помещение, в которое входили, спускаясь по трем ступенькам. Тут было тесно и накурено. В кафе они встретили пражанина Дворжачека, пришедшего с Шулявки. Гашек побывал на кухне, потом провозгласил тост: «Пусть засияет чешская корона в лучах короны Романовых». Это был девиз чешских старожилов в России. Гашек быстро уловил славянофильство и «царефильство» чешских довоенных поселенцев. Возвращались в университет через ботанический сад и задние ворота. Яначек шел впереди, чтобы не наткнуться на офицера. Предосторожности не помогли: они встретили командира роты Антонина Чилу. Он сказал, что не хочет, чтобы Гашека зачислили в роту — нужно использовать его писательские способности, например, он мог бы служить переводчиком. А пока он поставил Гашека на два часа «под ружье» за нарушение дисциплины. Это был тот самый Антонин Чила, который через три года на Дальнем Востоке будет скрупулезно по описи передавать «золотой поезд» большевикам и не возьмет себе ни кусочка, за что станет предметом всеобщих насмешек, как написал в своей книге его однополчанин генерал М. Немец. В 1923 году году А. Чила станет генералом, командиром дивизии, во время Пражского восстания в 1945 году возглавит повстанцев в Дейвицах. Чилу ждала долгая жизнь — он умер в возрасте 100 лет, в 1983 году. Медкомиссия признала Гашека не годным к строевой службе, в результате 7 июля 1916 года он был включен в нестроевой состав роты. Теперь он слонялся по университету, потом отправился в гости к Дворжачеку на Шулявку, своему пражскому знакомому, тоже военнопленному, который теперь работал поваром на улице Керосинной (Шолуденко) 19, на заводе «Ауто» Графа и Ко. По дороге проходил Гашек мимо еще одного чешского завода на этой улице — чугунолитейного, Унгермана и Неедлы (Керосинная 3). Возможно, от Дворжачека он впервые узнал об обществе Яна Амоса Коменского и о Киевской Стромовке — культурно-просветительском центре киевских чехов-старожилов на Шулявке, названном в честь старинного пражского парка. Близко к Стромовке находились завод Гретера и Криванека (теперь завод «Большевик»), фабрика грампластинок «Экстрафон» И. Йиндржишека и завод «Чешская возовка», выпускавший повозки для армии. Они были на Второй дачной линии 5 (теперь улица Смоленская). Сейчас на месте Киевской Стромовки стоят средняя школа № 71 и современные дома, а поблизости, по другую сторону Брест-Литовского шоссе (проспекта Победы), на Скаковом поле, раскинулась киностудия им. Довженко. В день отправки маршевой роты на фронт Гашек и Яначек пошли на Галицкий базар ( в народе его называли Евбаз — Еврейский базар) за покупками. Гашек купил очки в толстой оправе. «Так никто тебя не узнает. Выглядишь как доктор», — сказал Яначек. Приятели направились в кафе «У чешской короны». Там было пусто, сидел один посетитель. Гашек в очках представился: «Доктор Владимир Станко». Яначек чуть не подавился от смеха. Солдат отложил газету и скромно сказал: «Учитель Медек». Гашек закричал: «Друг, ты упал с небес. Мы сделаем из тебя поэта чешской революции». Рудольф Медек, бвший сельский учитель, поэт декадент, в той же запасной роте ожидал утверждения в чине прапорщика. Он ответил: «Теперь не будет времени на стихи». Говорили о войне, России, об армии, о пленных. Р. Медек проводил их в университет, где были построены те, кто уезжал с Гашеком. Среди них было несколько офицеров. Был здесь и Антонин Чила. Гашек хотел познакомить его с Медеком: «Это поэт и анархист Медек», но тот смутился от громких слов. Яначек спросил разрешения проводить Гашека на станцию. Отъезжающим был предоставлен товарный вагон, прицепленный к составу. Занимали места. Яначек оставался на перроне. После третьего звонка, когда локомотив тронулся, Яначек вскочил в вагон. Его вещи были уложены вместе с вещами Гашека. Маршевая рота отправлялась со станции Киев-товарный в 1-й Чехословацкий стрелковый полк, штаб которого располагался в местечке Березне, между городами Ровно и Сарны, а роты были рассредоточены по штабам частей в районе Пинских болот, севернее реки Сан. В то время два чехословацких полка не действовали как самостоятельные воинские части, а роты их были распределены между штабами частей и соединений фронта как подразделения войсковой разведки. Они делали рейды в тыл противника. Среди личного состава многие знали немецкий, венгерский, чешский, словацкий и польский языки. Воины были не только разведчиками, но и переводчиками в штабах, агитаторами в австро-венгерских окопах. По прибытии в штаб, Ярослава Гашека как нестроевого с писательским талантом определили в полковую канцелярию, которая находилась в доме польской помещицы Коморовской. Доброволец Адам Кржиж вспоминает: «Штаб 1-го полка разместился в селе Березне в усадьбе польской шляхетной пани. Писарское отделение полка находилось в просторной застекленной веранде, где работали с бумагами Ярослав Гашек и еще один доброволец. Они все время дымили трубками. Слабоумный родственник хозяйки сдружился с ними и часто просил закурить. Однажды Гашек был вынужден сделать ему трубку из каштана, насыпать в нее махорку и дать бедняге. Тот задымил так, что нельзя было ничего видеть. У Гашека были причуды — он выбирал сапоги с очень широкими голенищами, брюки должны были иметь очень большую задницу, а шапка должна заходить за уши и хорошо их охватывать. Иначе он ее не носил». В штабе Ярослав Гашек был недолго. Уже 12 июля он был прикомандирован к группе агитаторов из Клуба сотрудников Союза Чехословацких обществ России, которые вели работу среди военнопленных прифронтовых лагерей. Здесь он пробыл полгода, с июля 1916-го по 26 февраля 1917 года, продолжая числиться писарем в штабе полка, а с 20 ноября — в запасном батальоне. На протяжении первых двух месяцев он был эмиссаром — агитатором наборной комиссии клуба и ездил в прифронтовые и тыловые лагеря военнопленных. Однажды во время такой поездки он встретил своего довоенного пражского друга, студента-медика, а теперь военнопленного врача Франтишека Лангера, ставшего потом шеф-лекарем 1-го полка, писателем. Лангер так описал их првую встречу в России. Летом 1916 года, когда во время Брусиловского прорыва он попал в плен в Буковине и был привезен в Дарницу. Из нее повезли его с другими пленными в лагерь на Волге. Во время стоянки их поезда на одной большой железнодорожной станции прибыл встречный поезд. В нем ехала в сторону Киева группа новых добровольцев. Из вагона остановившегося поезда вышел Гашек. Встреча старых друзей была короткой, но стала началом следующих встреч на Украине. С 15 июля 1917 года Гашек снова стал писарем канцелярии 1-го полка и был причислен к штабу. После июльских боев полк остановился на отдых в местечке Березна (теперь Велика Березна), селах Лабунь и Титкова, возле Полонного. В полках появилась книжка о Швейке в плену. Она имела успех у добровольцев на фронте и у пленных, работавших в тылу. Они могли отдать за нее последний рубль. Сотрудничество ее автора с Союзом ЧС Обществ осталось в прошлом. Безупречная и прилежная служба восстановила авторитет и доверие к Ярославу Гашеку. 26 августа 1917 года его избрали от штабной роты в полковой комитет секретарем. По его предложению в комитете были созданы финансовый, хозяйственный, образовательный и агитационный отделы. С 7 сентября он был заседателем в том же полковом суде, который судил его в мае. Командир полка назначил Гашека библиотекарем собранной к этому времени библиотеки. В полку готовили самодеятельный спектакль «Погром христиан в Иерусалиме» и просили Гашека помочь в постановке, а он предложил поставить сцены о Швейке. Третьего сентября 1917 года в № 36 «Чехослована» была напечатана статья Гашека «Письмо с фронта» с анализом провала успешно начатого наступления у Зборова, участником и очевидцем которого был автор. Это первая статья, вышедшая после четырех месяцев опалы. В это время Гашека произвели в десятники (сержанты), а 21 октября 1917 года за участие в боях у Зборова и при отступлении к Тернополю наградили медалью св. Георгия IV степени. В ноябре 1917-го он был избран представителем полка в комитете бригады. Один житомирский житель, уезжая из города подальше от приближающегося фронта, предложил из своей библиотеки книги на чешском языке для полка. Полковой комитет послал в Житомир двух добровольцев и Гашека. Через неделю двое вернулись в полк с полными рюкзаками книг, а Гашек уехал в Киев в «Чехослован». Вскоре в полк пришло распоряжение из Филиала Чехословацкой народной рады на Руси, чтобы Гашека из полка откомандировали в редакцию «Чехослована». С того времени командование полка не вспоминало о нем. Двадцать девять месяцев пребывал Ярослав Гашек на земле Украины. Закончился украинский этап боевого пути легионера Ярослава Гашека в Москве при выходе из харьковского поезда на Курском вокзале. Отсюда начался его путь красного комиссара в редакции еженедельника чехословацких социал-демократов «Прукопник» (Первопроходец). В его первом номере 27 марта 1918г. после передовицы помещена статья «К Чешскому войску. Почему оно идет во Францию?». Эта статья принадлежала уже совсем другому Ярославу Гашеку, не тому, который еще три месяца назад, 24 декабря 1917 года, выступал в «Чехословане» со статьей «Фельетон» против большевиков, отменивших празднование Рождества и ряд демократических свобод. Со временем в его личном деле на учетной карточке неизвестный чиновник напишет красным карандашом пометку «Sbeh», что означает «дезертир». Ее можно увидеть в пражском воинском архиве и сегодня.

Вернуться к списку


Анонс книги "Женские батальоны" Журнал Великая Война Ставропольская дева